Турецкий гамбит
- Автор темы SeeJay
- Дата начала
ТАК я о чем и говорю классно заделанное КОММЕРЧЕСКОЕ кино и это не, оскорбление для фильма это похвала, наконец-то у нас научились делать что-то продаваемое а не тупо заумные фильмы 90х коими, к сожалению, славились мы (имею в виду Россию) на протяжении этого времени, как раз коммерческое кино, как я думаю, и поднимет уровень нашего сегодняшнего кинематографа на приемлемый уровень...
RTNick
Фильм то исторический... но почему в нем события не исторические? Как то:рассказы о Мурманске, который был основан несколько десятилетий спустя; с таким же успехом можно было вооружить русскую армию "Калашом", а турецкую винтокой М-16, ведь многозарядное оружие, испульзуемое на съемках фильма было изобретено много лет спустя от описаных событий. А в те времена применялось однозарядное оружие о сохранности которого при чистке битым кирпичем так ратовал лесковский Левша. Это исторические казусы фильма так, на вскидку, а сколько их еще там: десяток, два... больше...
Фильм то исторический... но почему в нем события не исторические? Как то:рассказы о Мурманске, который был основан несколько десятилетий спустя; с таким же успехом можно было вооружить русскую армию "Калашом", а турецкую винтокой М-16, ведь многозарядное оружие, испульзуемое на съемках фильма было изобретено много лет спустя от описаных событий. А в те времена применялось однозарядное оружие о сохранности которого при чистке битым кирпичем так ратовал лесковский Левша. Это исторические казусы фильма так, на вскидку, а сколько их еще там: десяток, два... больше...
RTNick
Но эти самые американские фильмы без претензии на историческую достоверность. Тот же самый А. Дюма, помещая своих героев в определенную историческую эпоху, никогда не называл свои романы историческими, а пользовался определением "авантюрный роман". Что же касается Б. Акунина, то я глубоко сомневаюсь, что он в описаниях батальных сцен имел неосторожность вооружить противостоящие армии скорострельным оружием. Это огреха скорее всего авторов фильма.
Но эти самые американские фильмы без претензии на историческую достоверность. Тот же самый А. Дюма, помещая своих героев в определенную историческую эпоху, никогда не называл свои романы историческими, а пользовался определением "авантюрный роман". Что же касается Б. Акунина, то я глубоко сомневаюсь, что он в описаниях батальных сцен имел неосторожность вооружить противостоящие армии скорострельным оружием. Это огреха скорее всего авторов фильма.
Все мы, дарагие камрады слышали про етот «культовый» фильм, и многие из нас его даже смотрели. Ниобошла сия чаши и меня. Но, азнакомившись с дастаточно кампетент-ными мнениями уважаемых в сети хуяторов про фильмы, я понял, что не так он прост, как его малюют в рикламе, и ломиться туда не отмерив семь раз ни хуя ни стоит. Что делать? – и тут мне подвернулся (совершенно бесплатно, но на один вечер) диск с сим замеча-тельным творением. Что тут говорить, я чуть не рас*цензура*ил свой любимый телевизор, пока его смотрел, и только одно чуство заставляло меня досмотреть ету *цензура* до конца –чтобы потом можно было смело и, что самое главное, аргументировано послать *цензура* тех, кто стал бы утверждать, что ето ниибаца какой киношедевр, наш ответ ихнему Голливуду и ваапсче супер фанастиш. Хуйня – ето самое мяхкое апределение, что приходило на ум. Куча косяков, каторые было не объяснить с точки зрения нармального среднестатистиче-ского разума. Да, уважаемые падонки, именно так я сначала и думал. И так бы и остался при своем мнении, если бы случайно не вспомнил другой фильм, который я кстати до ето-го смотрел в приличном кинотеатре (Dolby Surround Ex и все такое). И тут мне открылось новое видение етого, *цензура*, киношедевра. Видение, к слову, довольно необычное, даже скажем очень необычное, но позволяющее хоть как-то расставить все точки над i.
Итак, дарагие мои читатели, начнем. Ни будем останавливать внимание на том, как политзаключенный Эрик, или кто он там был, *цензура*лся из турецкого плена, прихватив с собой женщину, каторая была одета как юноша, да иисчо без женского туалета (в смысле одежды) и осла – тут ничего умного и необычного нет. Кроме одного, нахуя такой не са-мой страшной девке переться на фронт к такому раздолбаю Петюнушке. Кто-нибудь из незамужних русских девушек поехал бы к такому рас*цензура*яю ну, к примеру, в Чечню? Не думаю, а тут аж Болгария и ваапще нужон загранпаспорт с отпечатками пальцев и радуж-ки глаз. Но продолжим. Эрик едет, замечу после турецкого плена, и спокойно общается с девицей, в то время как все остальные особи Мужского (с бальшой буквы М (М – бальшая и твердая, а не ета полусогнутая в стиле а ля McDonalds)) пола хотят откровенно ее вы-*цензура* в любом ее проявлении, и даже готовы пожертвовать своим здаровьем. Вайна все таки, бабы – дефецит. Но, как уже было ранее замечено, наш герой с ней даже не заигры-вает. Говорит, так мол и так, пить не умеешь, волосы торчат и все такое. И тут – наши. И генерал Тушканчиков тоже. Перец к нему – так мол и так, есть ценная информация, ниль-зя ли нам уединиться? Но генерал, он же не зря да такого звания дослужился, он что-то западозрил, неладное он что-то почуствовал, и был прав, как потом станет всем нам ясно. И Тушканчиков ему со всей ответственностью говорит – *цензура* тебе не рыло – вот тебе и мыло. Не пойду я с тобой, противный. И Эрик вынужден был при всем нечесном народе рассказать, что Плевне (напоминает чем-то название одной недолгоживущей части жен-ского арганизма, при етом афтар ничего против женсчин не имеет) скоро будет кирдык, и что в наших рядах действует их шпийен. Но в итоге он попадает в клетку.
Теперь сабытия разварачиваются в нашем лагере. Эрик в клетке, а баба в ахуенных нарядах портит всем ваякам и рипартерам боевой дух в радиусе 5 морских миль. Или больше. Аткуда у нее ети наряды, если у нее акромя осла и мужицкого тряпья ничего не было. Ето многих поставило в тупик, сначала и меня тоже. Но, внимание, тут и начинается самое интересное. Одежду ей дал кто? А вот кто – пидар, который втихаря, нет нет да и любил щеголять в бабском белье. И кто же он, и как его завут? *цензура* не Буратино, а тагда как же? А вот как – Петя, он же шифровальщик, и шифруется етот пидар отменно, так етому их учат по долгу их службы. И ящик с бельишком он прячет как тулкит к его печат-ной машинке. И тут же приблизительно становиться понятно, зачем баба прется через полмира к нему. Она, тут вам, дарагие читатели надо сделать глубокий вдох и на всякий случаи приготовит колеса от сердца, и так кто же она – а она – лесбиянка. И мы в етом тоже очень скоро с вами убедимся. А приехала она к Пете видимо для того, чтобы сооб-щить ему радостную весть, что до полного превращения в предел его мечтаний – женсчи-ну, Пете осталась только одна операция по удалению внешних половых признаков. И наш шпийен этим успешно пользуется, выманивая Петю запиской от его печатной машинки с двойным дном для женской одежды. И пишет в телеграмме о том что мама заболела, и пришлите валокардин, так как льготы отменили. И в Никополе есть ета *цензура* очень деше-во, и все бегом туда, пока не разобрали. За ету туфту Петю изолируют от обсчества, и доп-рашивают, не оставлял ли он, родимый, свой инструмент без присмотра. И он, глядя в гла-за сначала тех живодеров, что его заневолили, потом в очаровательные глазки Вари, чесно врет, что не оставлял. А куда ему было деваться, иначе его быстро бы вычислили, что он – *цензура*. На это он пойтить не может, инача Варя тоже попадает под удар, и *цензура*, комсомольское сердце разбито. Но и Варя ето прекрасно понимает, и со своей стороны начинает предпринимать попытки, чтобы отмазать Петю. И просит об етом Эрика, кото-рого из клетки вытаскивает шеф его разведывательного управления. И сам Эрик (теперь будем называть его Малдер) начинает искать ту истину, что где-то рядом.
Вот тут то режиссирер и дает нам ключ к пониманию всего его гениального замысла. Ахнунг (ВНИМАНИЕ) тут идет сцена со слежкой ЗА КЕМ? ЗА ДВУМЯ ПИДАРАМИ!!!!! То есть сначала за одним из них, но он четко выводит Малдера (и нас вместе с ним тоже) на второго. И только они было собрались начать свое прелюбодеяние –бандитские (тире шпионские) пули безжалостно отправляют их к праотцам, да так, что агонезирующий пи-дар даже не может назвать имя, на устах с которым он подохнет. И, самое интересное, режиссер мог спокойно показать, что етот перец пошел ну к примеру за цветуечками, или просто посрать (чтобы не бегать по гавну, кагда неприятель начнет их окучивать кастрю-лями с подшипниками), НЕЕЕТ, он так и говорит прямым текстом –ПИДАРАСЫ!!!! И все эти спецэффекты с поляной как начинаются, а? Думаете как к у Джексона во Властелине? Да, так может показаться, но ето не так, если допустить мысль, что аниматор – он тоже творческий человек с присучим ему полетом фантазии. Тут нельзя не вспомнить ролик про Ильича и Кузьмича когда они приходят в музей и видят квадрат Малевича. Один из них говорит что эта беда стоит 1000000$, на что второй резонно замечает – а *цензура*, он ведь рисовал нефтепровод в разрезе! Тогда первый говорит – а*цензура*ь, где ты видел квадратный нефтепровод, а второй и говорит – дак Малевич то кто - художник, а не фотограф, пони-мать надо! Кароче аниматор толи из-за своего видения мира, толи из-за политкорректно-сти, изображает полет через анус в виде полета через горы через кучу мелкодисперсион-ных кусков гавна. И так на протяжении всего повествования.
Но вернемся к нашему выбравшемуся на свежий воздух и яркое солнышко Малдеру. Он игнорирует прошения Вари и начинает готовить свою группу местных морских коти-ков для его спецопераций. Во время одной из них, када они охраняли воздушный шарик, чтобы его не *цензура*л маленький, но очень дерзкий Пятачок на подарок ослику Вари, сама Варя решает с*цензура* етот шарик своему ослику. И турки тоже хотят его с*цензура* на по-дарок ослику Вари, так как Варя сгоняла к ним в гости и пригласила и на его День Варе-нья (при етом ее сопровождал голубоглазый француз-рипортер, судя по глазам - пидар). И тут происходит стычка в борьбе за подарок. В итоге Варя его таки *цензура*ла и решила сле-тать к туркам показать язык, и прочие органы, что типа *цензура* им *цензура* ваапсче, у них за ето руки рубят на хотдоги. И тут происходит один вроде незначительный, но немало-важный момент. В шарике был такой бинокль, как бинокль. Но, внимание, как только Ва-ря взяла его в руки, она тут же сказала (может быть у нее это вырвалось невольно после долгих лет игр с фаллоимитаторами) она сходу говорит – восемнадцатый размер (т.е. во-семнадцатикратный бинокль то аказался)! Скажите мне, много ли найдется женсчин, ка-торые в темноте, на осчупь сходу определят размер. Тем более 18. теперь понятно, почему мужики ей не интересны 18Х – ето даже не 12Х и тем более не 8Х и не 4Х, и тем более не 2Х! Ето целых 18Х, и ниибет. И она трогательно предлагает нашему Малдеру подержать-ся за бинокль одной рукой, и глянуть одним глазком, чтобы он смог сам лично оценить ту пропасть, что разделяет его возможности с ее желаниями. Ну и как грится, пули свистели над их головами, но на помосчь им пришел русский солдат-левша, мечтающий создать самодвижущийся член, но пока только у него выходит паравоз, который гоняет без рель-цев. Наверно его есчо предстоит обработать напильником. Карочи их спасают.
Тут появляется новое действующее лицо – поручик Ржевский. Мы все видим как он лихо предлагает всем сыграть в крапленые карты. Он уверен в себе на 100 процентов, если только не будет играть Малдер, который из 12 на кубиках выбивает 12. Следующий кадр, Варя выходит из шалаша на воздух, Ржевский вслед за ней. Что он говорит? Хочь, гово-рит, угадаю кто сейчас первым выйдет? Варя соглашается, она думает, а *цензура*ли ей терять, народу в шалаше, как хохлов на майдане их незалежности. Но она есчо не знает, что Ржевский в карты *цензура*. Про*цензура* Мусорщику! Свое очко! И по этому очень резко ре-шил свалить из шалаша. Да, явно об этом канешна же не говорится. Но потом станет ясно. А в итоге из шалаша на призывный свист поручика выходит громадный детина, и что же он видит о*цензура*шими своими глазами? А видит он следующее. Он то в курсе, что Ржев-ский *цензура*, и решил опередить Мусорщика, рама-то у него поболее будет и *цензура* он свой в тазике сполоснул для чистоты первого акта любви с жопой Ржевского. А етот придурок решил отмазаться с бабой, уйдя в нее глубоким поцелуем. Детина аж в сердцах жестоко выливает воду из тазика, где он тщательно готовил свой прибор. А вот это нам режиссер как раз четко показывает, и то, как Ржевский с ним переглядывался.
Потом наши войска, пробирающиеся секретными тропами, которые даже не обозна-чены на карте, внезапно окучивает неприятель тире турок, роняя на их головы кастрюли с подшипниками. Тут идет красивый мультик как ета кастрюля летит, попадает в наших во-як, которые разлетаются как кегли к ебеням, но при етом продолжают двигаться ровными квадратами. Какой нормальный чел будет кучно идти, когда по нему так же кучно бьют кастрюли с подшипниками? Только далбоеб или *цензура*. Остальные хотя бы разгруппи-ровались или просто скипнули бы, а нахуя так бесславно дохнуть? Непонятно, но дело было именно так! И весь етот хитрый маневр рассекретил шпийен. И кучи *цензура*ов по-дохли и застелили своими трупами территорию, размером со Швейцарию. Остальные по-лучили ранения. В интимные и не очень места. Палюбому.
Далее идет сцена на приеме у румынского полковника Лукаса, где старому *цензура*у, как позже выяснится *цензура*вшему все свое состояние на молодых мальчиков и оставше-муся без копья, очень, что аж невтерпеж, захочется заняться сексом с засланной туда Мал-дером для разведки Варей – агентом Скали. Он уже давно к ней подкатывал, так как за медяки, оставшиеся у него в кармане никого из его любимцев соблазнить уже было нель-зя. И это в итоге его и погубило, его страсть к нежному молодому телу. Оставшись с ней наедине, в непосредственной близости с кроватью-аеродромом он, подчиняясь дикому инстинкту Чикатило, бросился на Скали, но ту все вмешались, кто-то дал ему в *цензура*, кто-то по сведенным яйцам и все хотели его пристрелить. Но этикет не позволял им всем сра-зу стрелять в безоружного человека. Была раньше такая загвоздка, сейчас ее даже у мен-тов – служителей закона не встретишь. А тогда никак, только по одному, и чтобы у него был пистолет (желательно незаряженный). И кроме того он сам себе выберет проводника в светлое будущее. Но он при этом сказал, что если избранник его не убьет, то масленица, налоговая амнистия. И он выбрал самого на его взгляд безобидного Казанову, который по совместительству и был его кредитор. Но вот ведь незадача, Казанова твердой трясущейся рукой мочит супостата, да так, что контрольный выстрел даже и не нужен. Все в ахуе, и сам Казанова кажется в том числе. А потом в палатке Лукаса находят голубые очки и ин-тересный такой документик о том, что всяк встречный-поперечный должен оказывать предъявителю сего манускрипта интимные услуги в любых позах. Но за деньги. А их у Лукаса и не было.
Малдер было уже расслабился. А между тем, расслабился и Ржевский, но Мусорщик все помнит. И Ржевский тоже вспомнил про свой должок и решил покинуть расположение части типа со срочным донесением. Но не тут то было. Мусорщик как человек чести, ре-шает вернуть долг и бросается в погоню. Что произошло потом, режиссер пока нам не по-казывает, но в итоге нам показывают 2 трупа, Ржевский и Мусорщик. Я *цензура* точно вам не скажу, сколькими возможными позами может упасть мертвый человек со скачущей лоша-ди, этого, пожалуй, не скажут в эксперты-криминалисты, но что мы с вами видим? А ви-дим мы то, что Ржевский лежит как? Правильно, очком кверху. Разруливая данную ситуа-цию в избранном нами ключе, мы приходим к выводу, что юркий Ржевский начал отры-ваться от преследования Мусорщика, и тот был вынужден стрелять, и пристрелил таки проигравшего, но не желающего платить по долгам поручика. И в пылу погони и чуства праведного возмещения долга, Мусорщик не останавливается и производит таки акт сово-купления с теплым, но уже мертвым телом поручика. И тут снова режиссер подтверждает наше направление мыслей. Зачем было бы шпийену, если им был бы Мусорщик, кончать жизнь самоуничтожением? Ну зачем, никто не мешает, можно спокойно вернуться назад или уехать на паравозе в Турцию (а они туда ходят, ето мы увидим позже). Нет, шпийен застрелился сам, в упор. Но если мыслить по-нашему, етому можно найти объяснение! А идея такова. Кем был Мусорщик? Правильно, ПИДАРОМ, раз решил играть с Ржевским на очко. А кем стал, после того как отпробовал лихого мертвого гусарского тела? НЕК-РОФИЛОМ!!!!!!!!!!!!!!! Пиздец…*цензура* на холодец, я даже так бы сказал. И скажите что ето не так. И он сам ето прекрасно понял. И не выдержал такого изменения своего соци-ального статуса. И застрелился! И все вокруг это поняли, даже Малдер, и почти уже было успокоился, но вспомнил про фляжку с бухлом, которую видела Скали. Кто бухал, если все сдохли? С этим вопросом агенты Малдер и Скали и выехали на место преступления на роскошной повозке. А наш шпийен тем временем не дремлет и решает поохотиться на агентов. Мочить людей ему уже не интересно, и тренировки для, он решает пострелять по колесам их транспортного средства, чтобы пробить шины. После его удачного попадания агенты и оказываются в кювете. Не справились с управлением, *цензура*. И вскрытие должно было показать, сколько промилле у них в крови алкаголя, но шпийен в эту яму за трупами не полез. А нахуя ему.
А события тем временем продолжают разворачиваться дальше. Скоро сказка сказы-вается, да не скоро дело делается. Наши агенты выжили в лучших традициях Джеймса Бонда и отделались легкими царапинами кто где. И, после лечения, снова встречаются в трактире «Гарцующий пони». Малдер все еще пытается вычислить шпийена, Скали уже почти все похую, но она таки решает продолжить ету авантюру. И тут им встречается пи-сатель-рипортер Дунькин МакЛауд и говорит, что из достоверного источника получены подтвержденные данные о том, что турки придут к нашим генералам в штаб попить рю-мочку кофея и подложат в наши кружки пурген. Пока генералы будут дристать и разраба-тывать свой геморрой, они быстренько выиграют войну. И агенты начинаю подозревать Дунькина МакЛауда, потому что рядом больше никого не было, а им надо было чем-то заняться. И разделяются. Малдер в штаб на кофе, Скали в город на *цензура*. Ну в штабе наши, предупрежденные Малдером, на фокус с пургеном не поддались и замочили турков в штабном сортире. А МакЛауд куда-то сгинул, расчлененный на части.
После всей этой веселухи и недельного запоя кому-то в голову пришла гениальная идея сгонять в Константинополь за водкой на паравозе. Свою всю сожрали. Но вот беда, там всего 4 вагона и все не влезут. Генералы, есссно, занимаю бизнес-класс. Все осталь-ные – все что осталось: вагоны, крыши и будку кочегара. И поехали ту-тууу. В дороге Ге-нерал Тушканчиков в порыве предстоящей опохмелки на радостях предлагает Варе сроч-но стать его женой. Варя в отказ – и ето тоже один из многих, но хорошо законспириро-ванных намеков режиссера. Приезжают – город вымер, закрыто все, только сберкасса с золотым фондом работает. И охраны там нет. И еще в море англичане на рыбалку приеха-ли. Наши туда-сюда – нету, *цензура*, водки нигде. И тут у нашего Малдера и произошло, *цензура*, озарение. Толи с похмелья, толи яблоко на череп прыгнуло *цензура* его знат – етого ре-жиссер нам не показывает. И здесь, ВНИМАНИЕ, отчетливо и проявляется ГЕНИАЛЬ-НАЯ замутка ВЕЛИКОГО режиссера. Он, как Агата Кристи, Конан Дойл и Дарья Донцова вместе взятые, тянул тонкую невидимую нить смысла всего происходящего, прикрывая ее матрацами второстепенных событии, и лишь краткими мгновениями показывая ее зрите-лю на протяжении почти всего фильма и, наконец, достиг апогея. Дак что же Малдер по-нял, зададимся мы етим вопросом? А понял он вот что. Елементарно, Ватсон, *цензура* мои старые костыли. А шпийен, аказывается кто? Он, ВНИМАНИЕ *цензура*, ПЕРЕДАЮТ ВСЕ СТАНЦИИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА (и все такое), он – ОХОТНИК (Терминатор, если хо-тите) ЗА ПИ-ДА-РА-СА-МИ. ТОЧКА, *цензура*. И похую ему война. У него, *цензура*, совер-шенно другая миссия. И режиссер нам ето сразу и показал. Еще в пещере. Его ПЕРВЫМИ жертвами стали кто – ЯВНЫЕ ПИДАРАСЫ. Не кто-нибудь, не генерал, не Эрик, ни кто-либо другой. В Эрика он канечно пострелял, но ето так, скорее для профилактики. И в по-возке он не стал стрелять ни в Малдера, ни в Скали, а *цензура*л по колесам. Улавливаете суть. И Малдер, прикинув *цензура* к носу, ето наконец-то понял. И решил шантажнуть шпийе-на его фоткой, пообещав разместить ее на сервере знакомств для геев. И нервы у Варика не выдержали. Шутка ли, столько времени жить среди *цензура*ов, строить таки козни (вспомним хотя бы епизод с некрофилом). Это вам не Штирлицем среди немцев прогули-ваться. И Варик решает уединиться от всех етих людей с кем, правильно, с женсчиной, пусть и лесбиянкой, дабы не запятнать свою с трудом заработанную репутацию. Замочив по пути изобретателя исскуственного члена, который он так и не доделал, чтобы долгими зимними вечерами одинокому *цензура*у не было скучно. И закрывает за собой дверь на засов.
Наши все в панику, кто-куда. А Охотник встал *цензура* так у окошка и давай работать. И считает при етом, как Фукс в мультике про капитана Врунгеля: один крокодил, тьфу – *цензура*, второй *цензура* и т.д. И тут тоже важный момент. Из дома выбегает Тушканчи-ков, Охотник в автоматическом режиме берет его на мушку и что происходит, а? А проис-ходит то, *цензура*, что в его руке сработала блокировка, так как генерал-то кто – МУЖИК, а не *цензура*, он единственный из всех, кто официально предложил особи противоположно-го пола руку и сердце. Мы прекрасно все с вами помним, как Охотник может охотиться. А тут бац, промах (ну не то, чтобы совсем, но цель не достигнута). И как тут актеры СЫГ-РАЛИ. Вспомните, уважаемые мои читатели, етот эпизод внимательно. Выбегает генерал, Варик стреляет, но только ранит. И генерал поворачивается и смотрит в окошко на Вари-ка. Какой взгляд! Тушканчиков с укоризной смотрит на Варика – ты что же, далбоеб, то делаешь. Я же МУЖИК, *цензура*, а не *цензура*. И кем же ты, сука, будешь после етого? И Варик понимает свою ашипку – ой, *цензура*, неувязочка вышла, миль пардон и общее сори. И генерал уползает по своим мужицким делам. А Варик тем временем продолжает охо-титься, и жертвы его никуда больше не уползают, и ваапсче даже не двигаются, а только остывают. Если бы Варик был турецким шпийеном, то нахуя ему было бы отпускать гене-рала, так ведь. Генерал – ето вам не пешка какая-нибудь. За генерала можно и орден полу-чить, пусть и посмертно. Настоящий бы шпийен выпустил бы по нему всю обойму, чтобы убить, и даже потом кинул бы еще пистолетом, в надежде попасть в висок или по яйцам. Но тут *цензура*, режиссер нам четко дает понять, что Охотник преследует совершенно дру-гую цель и не его манера мочить настоящих мужиков с большой буквы твердой М (нихуя ни McDonalds). Ну и подоспевшие турки взялись ему помогать.
А Малдер тем временем ползет по водосточной трубе толи за золотом, толи за Ска-ли, *цензура* его знат. Но в етом же помесчении находится и Охотник. Он говорит Малдеру – я же *цензура* тебя предупреждал, не становись *цензура*ом, так что же ты, *цензура*, меня не по-слушался? И вступает в рукопашную борьбу с Нео (теперь будем называть его так, види-те, сколько параллелей провел нам наш замечательный режиссер). И было уже победил его, но в дело вступает Троица. И мочит агента Смита куском золота. Даже обидно как то, умереть с куском золота в голове. Ладно бы еще зубы золотые так нет же, золото прямо в мозгах. Тут любая матрица прекратит свое существование – короткое замыкание и *цензура*. А почему она мочит именно Смита? Казалось бы, какое ей дело до всего етого. А потому что она сама – член сексуальных меньшинств, как мы ранее уже с вами замечали (такого генерала *цензура* послать - ето любого насторожит). Тут идет небольшая такая любовная сцена *цензура*а с лесбиянкой, заметьте, БЕЗ ПОЦЕЛУЕВ. Нео замечает что стрельба за-кончилась, и что ето он усилием мысли разогнал всех к ебеням *цензура*. Да так что рыба-чившие неподалеку англичане даже *цензура* ничего не услышали и не заметили.
Ну и наконец, финальная сцена. Аптека, улица, ж/д вокзал. Варя трогательно говорит Эрику если не сейчас – то уже никогда, ты ето понимаешь. Давай все забудем, мы ведь можем измениться, стать нормальными людьми и обвенчаться. Давай, милый. Но Эрик непреклонен. Нет, он своим принципам не изменит. Романтический момент потерян без-возвратно. Пиздец, и Варя с грустью ето понимает и идет к своему Петюне, без пяти ми-нут Пелагее, и они уезжают за границу на последнюю операцию по изменению пола Пете. КОНЕЦ.
Ну и подведем итог всему вышесказанному. Фильм мне сначала не понравился. И сейчас – тоже, но теперь у него появился смысл. И ето главное. Афтар канешна же не пре-тендует на истину в последней инстанции, может я кое-то и ошибаюсь, но теперь все бо-лее менее становиться на свои места. Одно меня только не устроило, нахуя надо было мо-чить Кузмича в самом начале? А как бы прикольно на паравозе он всех бы покатал. В Америку бы *цензура* уехали, палюбому. А то, что туда рельцев нет, так ето всего лишь во-прос двух пальцев на Алголь. А так – не получилось. Жаль. Какую же аналогию можно теперь провести для этого фильма. Вы, *цензура*, не поверите. И так что же ето? А ето *цензура*, громкая барабанная дробь, а ето же *цензура* БЛЕЙД (ну на худой конец Ван Хельсинг)!!!!! Вы *цензура*, никогда-никогда бы *цензура* не догадались до етого, если бы я вам не помог. Вот такая *цензура* *цензура*. Нахуя, спросите вы, режиссеру нужно было все ето снимать? А *цензура* его знат, думайте сами. С етим вопросом и оставляю вас переваривать все вышеизложен-ные факты. Может кому-нибудь даже захочется пересмотреть этот фильм для нового по-нимания происходящих там событии.
Читайте отзывы о навинках отечественного синематограффа на удафф ком....
Итак, дарагие мои читатели, начнем. Ни будем останавливать внимание на том, как политзаключенный Эрик, или кто он там был, *цензура*лся из турецкого плена, прихватив с собой женщину, каторая была одета как юноша, да иисчо без женского туалета (в смысле одежды) и осла – тут ничего умного и необычного нет. Кроме одного, нахуя такой не са-мой страшной девке переться на фронт к такому раздолбаю Петюнушке. Кто-нибудь из незамужних русских девушек поехал бы к такому рас*цензура*яю ну, к примеру, в Чечню? Не думаю, а тут аж Болгария и ваапще нужон загранпаспорт с отпечатками пальцев и радуж-ки глаз. Но продолжим. Эрик едет, замечу после турецкого плена, и спокойно общается с девицей, в то время как все остальные особи Мужского (с бальшой буквы М (М – бальшая и твердая, а не ета полусогнутая в стиле а ля McDonalds)) пола хотят откровенно ее вы-*цензура* в любом ее проявлении, и даже готовы пожертвовать своим здаровьем. Вайна все таки, бабы – дефецит. Но, как уже было ранее замечено, наш герой с ней даже не заигры-вает. Говорит, так мол и так, пить не умеешь, волосы торчат и все такое. И тут – наши. И генерал Тушканчиков тоже. Перец к нему – так мол и так, есть ценная информация, ниль-зя ли нам уединиться? Но генерал, он же не зря да такого звания дослужился, он что-то западозрил, неладное он что-то почуствовал, и был прав, как потом станет всем нам ясно. И Тушканчиков ему со всей ответственностью говорит – *цензура* тебе не рыло – вот тебе и мыло. Не пойду я с тобой, противный. И Эрик вынужден был при всем нечесном народе рассказать, что Плевне (напоминает чем-то название одной недолгоживущей части жен-ского арганизма, при етом афтар ничего против женсчин не имеет) скоро будет кирдык, и что в наших рядах действует их шпийен. Но в итоге он попадает в клетку.
Теперь сабытия разварачиваются в нашем лагере. Эрик в клетке, а баба в ахуенных нарядах портит всем ваякам и рипартерам боевой дух в радиусе 5 морских миль. Или больше. Аткуда у нее ети наряды, если у нее акромя осла и мужицкого тряпья ничего не было. Ето многих поставило в тупик, сначала и меня тоже. Но, внимание, тут и начинается самое интересное. Одежду ей дал кто? А вот кто – пидар, который втихаря, нет нет да и любил щеголять в бабском белье. И кто же он, и как его завут? *цензура* не Буратино, а тагда как же? А вот как – Петя, он же шифровальщик, и шифруется етот пидар отменно, так етому их учат по долгу их службы. И ящик с бельишком он прячет как тулкит к его печат-ной машинке. И тут же приблизительно становиться понятно, зачем баба прется через полмира к нему. Она, тут вам, дарагие читатели надо сделать глубокий вдох и на всякий случаи приготовит колеса от сердца, и так кто же она – а она – лесбиянка. И мы в етом тоже очень скоро с вами убедимся. А приехала она к Пете видимо для того, чтобы сооб-щить ему радостную весть, что до полного превращения в предел его мечтаний – женсчи-ну, Пете осталась только одна операция по удалению внешних половых признаков. И наш шпийен этим успешно пользуется, выманивая Петю запиской от его печатной машинки с двойным дном для женской одежды. И пишет в телеграмме о том что мама заболела, и пришлите валокардин, так как льготы отменили. И в Никополе есть ета *цензура* очень деше-во, и все бегом туда, пока не разобрали. За ету туфту Петю изолируют от обсчества, и доп-рашивают, не оставлял ли он, родимый, свой инструмент без присмотра. И он, глядя в гла-за сначала тех живодеров, что его заневолили, потом в очаровательные глазки Вари, чесно врет, что не оставлял. А куда ему было деваться, иначе его быстро бы вычислили, что он – *цензура*. На это он пойтить не может, инача Варя тоже попадает под удар, и *цензура*, комсомольское сердце разбито. Но и Варя ето прекрасно понимает, и со своей стороны начинает предпринимать попытки, чтобы отмазать Петю. И просит об етом Эрика, кото-рого из клетки вытаскивает шеф его разведывательного управления. И сам Эрик (теперь будем называть его Малдер) начинает искать ту истину, что где-то рядом.
Вот тут то режиссирер и дает нам ключ к пониманию всего его гениального замысла. Ахнунг (ВНИМАНИЕ) тут идет сцена со слежкой ЗА КЕМ? ЗА ДВУМЯ ПИДАРАМИ!!!!! То есть сначала за одним из них, но он четко выводит Малдера (и нас вместе с ним тоже) на второго. И только они было собрались начать свое прелюбодеяние –бандитские (тире шпионские) пули безжалостно отправляют их к праотцам, да так, что агонезирующий пи-дар даже не может назвать имя, на устах с которым он подохнет. И, самое интересное, режиссер мог спокойно показать, что етот перец пошел ну к примеру за цветуечками, или просто посрать (чтобы не бегать по гавну, кагда неприятель начнет их окучивать кастрю-лями с подшипниками), НЕЕЕТ, он так и говорит прямым текстом –ПИДАРАСЫ!!!! И все эти спецэффекты с поляной как начинаются, а? Думаете как к у Джексона во Властелине? Да, так может показаться, но ето не так, если допустить мысль, что аниматор – он тоже творческий человек с присучим ему полетом фантазии. Тут нельзя не вспомнить ролик про Ильича и Кузьмича когда они приходят в музей и видят квадрат Малевича. Один из них говорит что эта беда стоит 1000000$, на что второй резонно замечает – а *цензура*, он ведь рисовал нефтепровод в разрезе! Тогда первый говорит – а*цензура*ь, где ты видел квадратный нефтепровод, а второй и говорит – дак Малевич то кто - художник, а не фотограф, пони-мать надо! Кароче аниматор толи из-за своего видения мира, толи из-за политкорректно-сти, изображает полет через анус в виде полета через горы через кучу мелкодисперсион-ных кусков гавна. И так на протяжении всего повествования.
Но вернемся к нашему выбравшемуся на свежий воздух и яркое солнышко Малдеру. Он игнорирует прошения Вари и начинает готовить свою группу местных морских коти-ков для его спецопераций. Во время одной из них, када они охраняли воздушный шарик, чтобы его не *цензура*л маленький, но очень дерзкий Пятачок на подарок ослику Вари, сама Варя решает с*цензура* етот шарик своему ослику. И турки тоже хотят его с*цензура* на по-дарок ослику Вари, так как Варя сгоняла к ним в гости и пригласила и на его День Варе-нья (при етом ее сопровождал голубоглазый француз-рипортер, судя по глазам - пидар). И тут происходит стычка в борьбе за подарок. В итоге Варя его таки *цензура*ла и решила сле-тать к туркам показать язык, и прочие органы, что типа *цензура* им *цензура* ваапсче, у них за ето руки рубят на хотдоги. И тут происходит один вроде незначительный, но немало-важный момент. В шарике был такой бинокль, как бинокль. Но, внимание, как только Ва-ря взяла его в руки, она тут же сказала (может быть у нее это вырвалось невольно после долгих лет игр с фаллоимитаторами) она сходу говорит – восемнадцатый размер (т.е. во-семнадцатикратный бинокль то аказался)! Скажите мне, много ли найдется женсчин, ка-торые в темноте, на осчупь сходу определят размер. Тем более 18. теперь понятно, почему мужики ей не интересны 18Х – ето даже не 12Х и тем более не 8Х и не 4Х, и тем более не 2Х! Ето целых 18Х, и ниибет. И она трогательно предлагает нашему Малдеру подержать-ся за бинокль одной рукой, и глянуть одним глазком, чтобы он смог сам лично оценить ту пропасть, что разделяет его возможности с ее желаниями. Ну и как грится, пули свистели над их головами, но на помосчь им пришел русский солдат-левша, мечтающий создать самодвижущийся член, но пока только у него выходит паравоз, который гоняет без рель-цев. Наверно его есчо предстоит обработать напильником. Карочи их спасают.
Тут появляется новое действующее лицо – поручик Ржевский. Мы все видим как он лихо предлагает всем сыграть в крапленые карты. Он уверен в себе на 100 процентов, если только не будет играть Малдер, который из 12 на кубиках выбивает 12. Следующий кадр, Варя выходит из шалаша на воздух, Ржевский вслед за ней. Что он говорит? Хочь, гово-рит, угадаю кто сейчас первым выйдет? Варя соглашается, она думает, а *цензура*ли ей терять, народу в шалаше, как хохлов на майдане их незалежности. Но она есчо не знает, что Ржевский в карты *цензура*. Про*цензура* Мусорщику! Свое очко! И по этому очень резко ре-шил свалить из шалаша. Да, явно об этом канешна же не говорится. Но потом станет ясно. А в итоге из шалаша на призывный свист поручика выходит громадный детина, и что же он видит о*цензура*шими своими глазами? А видит он следующее. Он то в курсе, что Ржев-ский *цензура*, и решил опередить Мусорщика, рама-то у него поболее будет и *цензура* он свой в тазике сполоснул для чистоты первого акта любви с жопой Ржевского. А етот придурок решил отмазаться с бабой, уйдя в нее глубоким поцелуем. Детина аж в сердцах жестоко выливает воду из тазика, где он тщательно готовил свой прибор. А вот это нам режиссер как раз четко показывает, и то, как Ржевский с ним переглядывался.
Потом наши войска, пробирающиеся секретными тропами, которые даже не обозна-чены на карте, внезапно окучивает неприятель тире турок, роняя на их головы кастрюли с подшипниками. Тут идет красивый мультик как ета кастрюля летит, попадает в наших во-як, которые разлетаются как кегли к ебеням, но при етом продолжают двигаться ровными квадратами. Какой нормальный чел будет кучно идти, когда по нему так же кучно бьют кастрюли с подшипниками? Только далбоеб или *цензура*. Остальные хотя бы разгруппи-ровались или просто скипнули бы, а нахуя так бесславно дохнуть? Непонятно, но дело было именно так! И весь етот хитрый маневр рассекретил шпийен. И кучи *цензура*ов по-дохли и застелили своими трупами территорию, размером со Швейцарию. Остальные по-лучили ранения. В интимные и не очень места. Палюбому.
Далее идет сцена на приеме у румынского полковника Лукаса, где старому *цензура*у, как позже выяснится *цензура*вшему все свое состояние на молодых мальчиков и оставше-муся без копья, очень, что аж невтерпеж, захочется заняться сексом с засланной туда Мал-дером для разведки Варей – агентом Скали. Он уже давно к ней подкатывал, так как за медяки, оставшиеся у него в кармане никого из его любимцев соблазнить уже было нель-зя. И это в итоге его и погубило, его страсть к нежному молодому телу. Оставшись с ней наедине, в непосредственной близости с кроватью-аеродромом он, подчиняясь дикому инстинкту Чикатило, бросился на Скали, но ту все вмешались, кто-то дал ему в *цензура*, кто-то по сведенным яйцам и все хотели его пристрелить. Но этикет не позволял им всем сра-зу стрелять в безоружного человека. Была раньше такая загвоздка, сейчас ее даже у мен-тов – служителей закона не встретишь. А тогда никак, только по одному, и чтобы у него был пистолет (желательно незаряженный). И кроме того он сам себе выберет проводника в светлое будущее. Но он при этом сказал, что если избранник его не убьет, то масленица, налоговая амнистия. И он выбрал самого на его взгляд безобидного Казанову, который по совместительству и был его кредитор. Но вот ведь незадача, Казанова твердой трясущейся рукой мочит супостата, да так, что контрольный выстрел даже и не нужен. Все в ахуе, и сам Казанова кажется в том числе. А потом в палатке Лукаса находят голубые очки и ин-тересный такой документик о том, что всяк встречный-поперечный должен оказывать предъявителю сего манускрипта интимные услуги в любых позах. Но за деньги. А их у Лукаса и не было.
Малдер было уже расслабился. А между тем, расслабился и Ржевский, но Мусорщик все помнит. И Ржевский тоже вспомнил про свой должок и решил покинуть расположение части типа со срочным донесением. Но не тут то было. Мусорщик как человек чести, ре-шает вернуть долг и бросается в погоню. Что произошло потом, режиссер пока нам не по-казывает, но в итоге нам показывают 2 трупа, Ржевский и Мусорщик. Я *цензура* точно вам не скажу, сколькими возможными позами может упасть мертвый человек со скачущей лоша-ди, этого, пожалуй, не скажут в эксперты-криминалисты, но что мы с вами видим? А ви-дим мы то, что Ржевский лежит как? Правильно, очком кверху. Разруливая данную ситуа-цию в избранном нами ключе, мы приходим к выводу, что юркий Ржевский начал отры-ваться от преследования Мусорщика, и тот был вынужден стрелять, и пристрелил таки проигравшего, но не желающего платить по долгам поручика. И в пылу погони и чуства праведного возмещения долга, Мусорщик не останавливается и производит таки акт сово-купления с теплым, но уже мертвым телом поручика. И тут снова режиссер подтверждает наше направление мыслей. Зачем было бы шпийену, если им был бы Мусорщик, кончать жизнь самоуничтожением? Ну зачем, никто не мешает, можно спокойно вернуться назад или уехать на паравозе в Турцию (а они туда ходят, ето мы увидим позже). Нет, шпийен застрелился сам, в упор. Но если мыслить по-нашему, етому можно найти объяснение! А идея такова. Кем был Мусорщик? Правильно, ПИДАРОМ, раз решил играть с Ржевским на очко. А кем стал, после того как отпробовал лихого мертвого гусарского тела? НЕК-РОФИЛОМ!!!!!!!!!!!!!!! Пиздец…*цензура* на холодец, я даже так бы сказал. И скажите что ето не так. И он сам ето прекрасно понял. И не выдержал такого изменения своего соци-ального статуса. И застрелился! И все вокруг это поняли, даже Малдер, и почти уже было успокоился, но вспомнил про фляжку с бухлом, которую видела Скали. Кто бухал, если все сдохли? С этим вопросом агенты Малдер и Скали и выехали на место преступления на роскошной повозке. А наш шпийен тем временем не дремлет и решает поохотиться на агентов. Мочить людей ему уже не интересно, и тренировки для, он решает пострелять по колесам их транспортного средства, чтобы пробить шины. После его удачного попадания агенты и оказываются в кювете. Не справились с управлением, *цензура*. И вскрытие должно было показать, сколько промилле у них в крови алкаголя, но шпийен в эту яму за трупами не полез. А нахуя ему.
А события тем временем продолжают разворачиваться дальше. Скоро сказка сказы-вается, да не скоро дело делается. Наши агенты выжили в лучших традициях Джеймса Бонда и отделались легкими царапинами кто где. И, после лечения, снова встречаются в трактире «Гарцующий пони». Малдер все еще пытается вычислить шпийена, Скали уже почти все похую, но она таки решает продолжить ету авантюру. И тут им встречается пи-сатель-рипортер Дунькин МакЛауд и говорит, что из достоверного источника получены подтвержденные данные о том, что турки придут к нашим генералам в штаб попить рю-мочку кофея и подложат в наши кружки пурген. Пока генералы будут дристать и разраба-тывать свой геморрой, они быстренько выиграют войну. И агенты начинаю подозревать Дунькина МакЛауда, потому что рядом больше никого не было, а им надо было чем-то заняться. И разделяются. Малдер в штаб на кофе, Скали в город на *цензура*. Ну в штабе наши, предупрежденные Малдером, на фокус с пургеном не поддались и замочили турков в штабном сортире. А МакЛауд куда-то сгинул, расчлененный на части.
После всей этой веселухи и недельного запоя кому-то в голову пришла гениальная идея сгонять в Константинополь за водкой на паравозе. Свою всю сожрали. Но вот беда, там всего 4 вагона и все не влезут. Генералы, есссно, занимаю бизнес-класс. Все осталь-ные – все что осталось: вагоны, крыши и будку кочегара. И поехали ту-тууу. В дороге Ге-нерал Тушканчиков в порыве предстоящей опохмелки на радостях предлагает Варе сроч-но стать его женой. Варя в отказ – и ето тоже один из многих, но хорошо законспириро-ванных намеков режиссера. Приезжают – город вымер, закрыто все, только сберкасса с золотым фондом работает. И охраны там нет. И еще в море англичане на рыбалку приеха-ли. Наши туда-сюда – нету, *цензура*, водки нигде. И тут у нашего Малдера и произошло, *цензура*, озарение. Толи с похмелья, толи яблоко на череп прыгнуло *цензура* его знат – етого ре-жиссер нам не показывает. И здесь, ВНИМАНИЕ, отчетливо и проявляется ГЕНИАЛЬ-НАЯ замутка ВЕЛИКОГО режиссера. Он, как Агата Кристи, Конан Дойл и Дарья Донцова вместе взятые, тянул тонкую невидимую нить смысла всего происходящего, прикрывая ее матрацами второстепенных событии, и лишь краткими мгновениями показывая ее зрите-лю на протяжении почти всего фильма и, наконец, достиг апогея. Дак что же Малдер по-нял, зададимся мы етим вопросом? А понял он вот что. Елементарно, Ватсон, *цензура* мои старые костыли. А шпийен, аказывается кто? Он, ВНИМАНИЕ *цензура*, ПЕРЕДАЮТ ВСЕ СТАНЦИИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА (и все такое), он – ОХОТНИК (Терминатор, если хо-тите) ЗА ПИ-ДА-РА-СА-МИ. ТОЧКА, *цензура*. И похую ему война. У него, *цензура*, совер-шенно другая миссия. И режиссер нам ето сразу и показал. Еще в пещере. Его ПЕРВЫМИ жертвами стали кто – ЯВНЫЕ ПИДАРАСЫ. Не кто-нибудь, не генерал, не Эрик, ни кто-либо другой. В Эрика он канечно пострелял, но ето так, скорее для профилактики. И в по-возке он не стал стрелять ни в Малдера, ни в Скали, а *цензура*л по колесам. Улавливаете суть. И Малдер, прикинув *цензура* к носу, ето наконец-то понял. И решил шантажнуть шпийе-на его фоткой, пообещав разместить ее на сервере знакомств для геев. И нервы у Варика не выдержали. Шутка ли, столько времени жить среди *цензура*ов, строить таки козни (вспомним хотя бы епизод с некрофилом). Это вам не Штирлицем среди немцев прогули-ваться. И Варик решает уединиться от всех етих людей с кем, правильно, с женсчиной, пусть и лесбиянкой, дабы не запятнать свою с трудом заработанную репутацию. Замочив по пути изобретателя исскуственного члена, который он так и не доделал, чтобы долгими зимними вечерами одинокому *цензура*у не было скучно. И закрывает за собой дверь на засов.
Наши все в панику, кто-куда. А Охотник встал *цензура* так у окошка и давай работать. И считает при етом, как Фукс в мультике про капитана Врунгеля: один крокодил, тьфу – *цензура*, второй *цензура* и т.д. И тут тоже важный момент. Из дома выбегает Тушканчи-ков, Охотник в автоматическом режиме берет его на мушку и что происходит, а? А проис-ходит то, *цензура*, что в его руке сработала блокировка, так как генерал-то кто – МУЖИК, а не *цензура*, он единственный из всех, кто официально предложил особи противоположно-го пола руку и сердце. Мы прекрасно все с вами помним, как Охотник может охотиться. А тут бац, промах (ну не то, чтобы совсем, но цель не достигнута). И как тут актеры СЫГ-РАЛИ. Вспомните, уважаемые мои читатели, етот эпизод внимательно. Выбегает генерал, Варик стреляет, но только ранит. И генерал поворачивается и смотрит в окошко на Вари-ка. Какой взгляд! Тушканчиков с укоризной смотрит на Варика – ты что же, далбоеб, то делаешь. Я же МУЖИК, *цензура*, а не *цензура*. И кем же ты, сука, будешь после етого? И Варик понимает свою ашипку – ой, *цензура*, неувязочка вышла, миль пардон и общее сори. И генерал уползает по своим мужицким делам. А Варик тем временем продолжает охо-титься, и жертвы его никуда больше не уползают, и ваапсче даже не двигаются, а только остывают. Если бы Варик был турецким шпийеном, то нахуя ему было бы отпускать гене-рала, так ведь. Генерал – ето вам не пешка какая-нибудь. За генерала можно и орден полу-чить, пусть и посмертно. Настоящий бы шпийен выпустил бы по нему всю обойму, чтобы убить, и даже потом кинул бы еще пистолетом, в надежде попасть в висок или по яйцам. Но тут *цензура*, режиссер нам четко дает понять, что Охотник преследует совершенно дру-гую цель и не его манера мочить настоящих мужиков с большой буквы твердой М (нихуя ни McDonalds). Ну и подоспевшие турки взялись ему помогать.
А Малдер тем временем ползет по водосточной трубе толи за золотом, толи за Ска-ли, *цензура* его знат. Но в етом же помесчении находится и Охотник. Он говорит Малдеру – я же *цензура* тебя предупреждал, не становись *цензура*ом, так что же ты, *цензура*, меня не по-слушался? И вступает в рукопашную борьбу с Нео (теперь будем называть его так, види-те, сколько параллелей провел нам наш замечательный режиссер). И было уже победил его, но в дело вступает Троица. И мочит агента Смита куском золота. Даже обидно как то, умереть с куском золота в голове. Ладно бы еще зубы золотые так нет же, золото прямо в мозгах. Тут любая матрица прекратит свое существование – короткое замыкание и *цензура*. А почему она мочит именно Смита? Казалось бы, какое ей дело до всего етого. А потому что она сама – член сексуальных меньшинств, как мы ранее уже с вами замечали (такого генерала *цензура* послать - ето любого насторожит). Тут идет небольшая такая любовная сцена *цензура*а с лесбиянкой, заметьте, БЕЗ ПОЦЕЛУЕВ. Нео замечает что стрельба за-кончилась, и что ето он усилием мысли разогнал всех к ебеням *цензура*. Да так что рыба-чившие неподалеку англичане даже *цензура* ничего не услышали и не заметили.
Ну и наконец, финальная сцена. Аптека, улица, ж/д вокзал. Варя трогательно говорит Эрику если не сейчас – то уже никогда, ты ето понимаешь. Давай все забудем, мы ведь можем измениться, стать нормальными людьми и обвенчаться. Давай, милый. Но Эрик непреклонен. Нет, он своим принципам не изменит. Романтический момент потерян без-возвратно. Пиздец, и Варя с грустью ето понимает и идет к своему Петюне, без пяти ми-нут Пелагее, и они уезжают за границу на последнюю операцию по изменению пола Пете. КОНЕЦ.
Ну и подведем итог всему вышесказанному. Фильм мне сначала не понравился. И сейчас – тоже, но теперь у него появился смысл. И ето главное. Афтар канешна же не пре-тендует на истину в последней инстанции, может я кое-то и ошибаюсь, но теперь все бо-лее менее становиться на свои места. Одно меня только не устроило, нахуя надо было мо-чить Кузмича в самом начале? А как бы прикольно на паравозе он всех бы покатал. В Америку бы *цензура* уехали, палюбому. А то, что туда рельцев нет, так ето всего лишь во-прос двух пальцев на Алголь. А так – не получилось. Жаль. Какую же аналогию можно теперь провести для этого фильма. Вы, *цензура*, не поверите. И так что же ето? А ето *цензура*, громкая барабанная дробь, а ето же *цензура* БЛЕЙД (ну на худой конец Ван Хельсинг)!!!!! Вы *цензура*, никогда-никогда бы *цензура* не догадались до етого, если бы я вам не помог. Вот такая *цензура* *цензура*. Нахуя, спросите вы, режиссеру нужно было все ето снимать? А *цензура* его знат, думайте сами. С етим вопросом и оставляю вас переваривать все вышеизложен-ные факты. Может кому-нибудь даже захочется пересмотреть этот фильм для нового по-нимания происходящих там событии.
Читайте отзывы о навинках отечественного синематограффа на удафф ком....
Каков критерий оценки фильма?
Историческая достоверность ? - 10%
Соответствие книге Акунина ? - 40%
Спецэффекты ? 10% (в отношении к зв.войнам ч.2)
Хорошая озвучка? 33% (по отношению к Шреку )
Так каков же критерий?
Вообщем? - ни то ни сё....на троечку сойдет....чисто из уважения к "возрождающемуся русскому синематографу" - можно 3 с половиной поставить.....
Историческая достоверность ? - 10%
Соответствие книге Акунина ? - 40%
Спецэффекты ? 10% (в отношении к зв.войнам ч.2)
Хорошая озвучка? 33% (по отношению к Шреку )
Так каков же критерий?
Вообщем? - ни то ни сё....на троечку сойдет....чисто из уважения к "возрождающемуся русскому синематографу" - можно 3 с половиной поставить.....
Nic, основной критерий оценки фильма - его успех у зрителя. А по этому параметру можно смело ставить 5.
Если соответствие книге тянет на себя 40%, то что вы скажете о "Ночном дозоре"? Тем не менее, эта дрянь популярна, а значит по-своему хороша.
Нужность, востребованность и, если хотите, качество фильма показвыают результаты его проката, которые измеряются не миллионами долларов, а коэффициентом прокат/затраты.
ИМХО
Если соответствие книге тянет на себя 40%, то что вы скажете о "Ночном дозоре"? Тем не менее, эта дрянь популярна, а значит по-своему хороша.
Нужность, востребованность и, если хотите, качество фильма показвыают результаты его проката, которые измеряются не миллионами долларов, а коэффициентом прокат/затраты.
ИМХО
Оригинальная трактовка... Не кажется ли вам, господа, что существует неписаное правило общения в инете, которое опирается на общепринятое общение между людьми? По моему мнению за такое "глубокомысленное" и озвученное понимание фильма против имени автора, вышеуказанного изречения, следовало бы поставить большую галочку.
...но это не говорит о качестве фильмов, т.к. жанры разные.
Можно взять не самую удачную книгу Стивена Кинга и отдать ее не самому популярному режиссеру - и он сделает из нее замечательный "Побег из Шоушенка". А можно пригласить знаменитого Стэнли Кубрика экранизировать превосходное "Сияние" - и он залажает всю книгу.
А может, все не так и плохо. Жанры ведь разные. Не нужно оценивать фильм по соответствию идее автора литературного произведения.
Можно взять не самую удачную книгу Стивена Кинга и отдать ее не самому популярному режиссеру - и он сделает из нее замечательный "Побег из Шоушенка". А можно пригласить знаменитого Стэнли Кубрика экранизировать превосходное "Сияние" - и он залажает всю книгу.
А может, все не так и плохо. Жанры ведь разные. Не нужно оценивать фильм по соответствию идее автора литературного произведения.
Ахилес, никто не гонит на Кубрика . Сияние - очень успешный фильм, как и сама книга. Но все же это не она, вот что я хотел сказать. Их не нужно сравнивать - и тогда и то, и другое произведение будут достойны восхищения. В сравнении же, каждый выберет что-то свое, в зависимости от того, любит ли он представлять все сам, или опираться на чужое воображение. Заводной апельсин здесь вообще ни при чем. Ни фильм, ни книга. А тема посвящена Турецкому гамбиту 
. Сияние - очень успешный фильм, как и сама книга. Но все же это не она, вот что я хотел сказать. Их не нужно сравнивать - и тогда и то, и другое произведение будут достойны восхищения. В сравнении же, каждый выберет что-то свое, в зависимости от того, любит ли он представлять все сам, или опираться на чужое воображение. Заводной апельсин здесь вообще ни при чем. Ни фильм, ни книга. А тема посвящена Турецкому гамбиту